Барокко — это воплощение самоуверенности и апломба. Стиль зародился в Риме, Венеции и Флоренции в конце XVI века, когда католическая церковь обрела силу и нуждалась в броском и цветастом антураже. Правда, разделенная на множество враждующих государств Италия не могла похвастаться богатствами, так что недостаток крупных сооружений компенсировался экстравагантными архитектурными решениями, когда пышный фасад создает иллюзию объема. Росписи, позолота и акустика в церкви были призваны поразить воображение. На небогатых прихожан, которые всю неделю занимались монотонным трудом, воскресная служба действовала почти гипнотически. Органный концерт в церкви Сант-Иньяцио недалеко от Пантеона в сочетании с созерцанием потрясающей потолочной росписи «Триумф Святого Игнатия Лойолы» (1690) кисти Андреа Поццо способен и сегодня привести в восторг даже далекого от католицизма наблюдателя. Рациональное начало, лежавшее в основе искусства Ренессанса, уступило свое место эмоциональности на грани экстаза.

Во Франции барокко ярче выразил себя на службе монархии, а не церкви. Людовик XIV, который в 1655 году на заседании парламента произнес знаменитую фразу: «Государство — это я!», не жалел средств на утверждение государственности с помощью изящных искусств. Даже одежда не избежала идеологической нагрузки: высота талий у мужчин и длина париков зависели от особенностей телосложения тогдашних правителей — например, Вильгельма Оранского в Англии и Людовика XIV во Франции. Этикет и манерность стали манией: люди захотели увидеть со стороны «собственную позу», создав моду на зеркала, мемуары и парадные портреты. В Версале празднества устраивались ежедневно. В Большой галерее зажигались тысячи свечей, на платьях придворных дам было столько драгоценностей и золота, что они едва могли ходить, а парики невероятной высоты, порхающие голуби и даже вода в фонтанах были пропитаны духами. Праздным гулякам Короля-Солнца не было дела до бесславных войн с англичанами, испанцами и голландцами, которые истощали французскую казну.

Комфорт и практичность? Оставьте их парижской черни. Для эстетики барокко важен пространственный размах. Окна галерей барочных дворцов выходят в парки, по стенам развешиваются огромные зеркала, потолки расписываются бесконечными небесными далями и парящими в облаках фигурками ангелов. Интерьер растет вширь и вглубь, ему тесно в четырех стенах, как тесно придворной даме в платье, которое проще не снимать перед сном, чем снова надевать утром. Даже музыка вышла за стены церквей и залов. Обожаемый англичанами немецкий композитор Георг Фридрих Гендель — суперзвезда своего времени — к 1717 году написал для короля Георга I произведение «Музыка на воде», предназначенное для исполнения во время прогулки по Темзе. Возле королевской барки находилась барка с полусотней музыкантов, которые явили миру барочный шедевр — на радость монарху, придворным и толпам лондонских зевак по берегам реки.

Считается, что термин «барокко» произошел от итальянского выражения «perola barroca», которое означает жемчужину неправильной формы. Поначалу слово имело пренебрежительный оттенок, обозначая нечто нелепое или абсурдное.